В предыдущей статье мы описали эволюцию банковской системы, ее рисков, источников и последствий недоверия к банкам. В целом цена непрозрачности составила $26,5 млрд – именно столько влили в банки, чтобы сохранить их на плаву. Вместе с тем есть возможность в дальнейшем все делать так, чтобы не повторять прежних ошибок.

Согласно международному опыту, существуют пять главных драйверов повышения прозрачности банковской системы:

1. Высокая и здоровая конкуренция на рынке
2. Независимый надзор со стороны центрального банка
3. Развитие финансовых технологий
4. Улучшение корпоративного управления банков
5. Рост финансовой грамотности населения.

Чуть ниже мы подробнее раскроем все пункты, но в казахстанских условиях нужен еще один драйвер – запрет на кредитование в валюте, иначе это неизбежно будет приводить к появлению плохих кредитов, их сокрытию и т. д. На устойчивость банков, главным образом, влияет качество (возвратность) выданных кредитов. И если кредит выдан в валюте, то даже при наличии вышеуказанных пяти драйверов, в конце концов валютный кредит станет плохим. Хотя, конечно, есть случаи, когда валютный кредит берут экспортеры, но зачастую они несильно нуждаются в кредитовании.

Прежде, чем перейти к описанию драйверов, напомню, что по итогам Глобального индекса конкурентоспособности за 2018-2019 годы Казахстан занял 55-ое место среди 141 страны, а по показателю конкурентоспособности финансовой системы лишь 104 место, в том числе по устойчивости банков – 121-ое. Примечательно, что последний показатель формируется по результатам опроса предпринимателей и топ-менеджмента компаний. Что свидетельствует о низком уровне доверия бизнеса к отечественным банкам. Глобальными лидерами в финансовой сфере остаются – Гонконг, США, Финляндия, Сингапур, Великобритания. Если отследить динамику, банковский сектор в Казахстане стагнирует и без каких-либо решительных действий вряд ли что-то изменится.

Всем понятно, что конкуренция повышает эффективность рынка, стимулирует его участников к совершенствованию бизнес-моделей, применению инновационных решений и более полному удовлетворению запросов потребителей.

В случае банковского сектора можно рассмотреть конкуренцию в трех плоскостях:

1. Конкуренция между банками и фондовым рынком.
В Казахстане банковские кредиты с долей в 32% являются основным источником финансирования предпринимателей против 1%-ой доли фондового рынка (собственные средства - 38%, иностранные инвестиции и кредиты - 29%). По сути, фондовый рынок мертв, но, с другой стороны, владельцы капиталов находят объекты инвестирования без фондовой биржи. Это несколько сужает емкость рынка, но, пока можно сказать, что финансирование за счет собственных средств практически сопоставимо с объемом кредитования. Конечно, вариант привлечения финансирования через фондовую биржу станет популярным, когда будут работать законы.

2. Конкуренция между казахстанскими банками.
На текущий момент основным источником финансирования казахстанских банков стали вклады клиентов, доля которых в обязательствах банков выросла с 44% в 2009 году до 75% в 2019 году. При этом в руках у 5-ти из 28-ми действующих банков находятся 66% вкладов клиентов. Очевидно, что казахстанский банковский сектор тяготеет к олигополии.

За последние пять лет Национальный Банк Казахстана получил большую порцию негатива со стороны населения, что значительно сказалось на доверии к нему. В развитых же странах, согласно социологическим опросам, почти половина населения выражают доверие либо удовлетворенность работой финансового регулятора (в Великобритании – 42%, в среднем по Евросоюзу – 42%, в Японии 44%, в США – 48%).

Проблемы и недостатки, конечно, есть во всех странах мира, однако здесь важно своевременное и эффективное реагирование на них. В развитых странах уделяют особое внимание независимости и прозрачности надзорного органа. Тогда как у казахстанского регулятора можно невооруженным взглядом заметить зависимость от других государственных органов, а также слабые каналы коммуникации с населением.

В 2019 году награду «Лучшего центрального банка в мире» получил Monetary Authority of Singapore (MAS). По словам его главы Рави Менона, «за последние 40 лет власти ни разу не надавили на MAS: не пытались ни ослабить монетарную политику, ни предоставить лицензию банку или лишить ее, ни чего-либо еще». Как интегрированный финансовый надзор, MAS благодаря пруденциальному контролю над всеми финансовыми институтами способствует здоровому сектору финансовых услуг. Изданием Central Banking особенно отмечается «совершенствование надзорной и нормативно-правовой практики MAS и его готовность содействовать развитию новых технологий».

Новые технологии фактически меняют всю финансовую индустрию. Совершенствуются способы оказания услуг, операционная эффективность и конкурентоспособность финансовых организаций.

Так, технология блокчейн помогает ускорить операции, устраняя «недоверие» при проведении банковских операций. В транзакциях на блокчейн все стороны связаны на платформе, обновления происходят мгновенно и исключается возможность изменения уже записанных данных. Например, банк HSBC уже в мае 2018 года выпустил аккредитив на платформе блокчейн и заявил, что обмен данными производится за 24 часа, по сравнению с 5-10 днями, которые обычно требовались для таких операций.

Еще один элемент цифровой финансовой инфраструктуры, способствующий повышению прозрачности банковской системы - Open API. Это универсальный интерфейс для IТ-компаний, при помощи которого разработчик может подключиться к банку второго уровня и, взаимодействовать с доступными ему данными. Что, к примеру, позволит человеку управлять своими деньгами в разных банках с помощью одного приложения. В Казахстане уже частично внедряется Open API, но еще требуются дополнительные изменения в НПА. Активное внедрение ожидается с 2020 года. В то же время в Великобритании уже с 13 января 2018 года 9 крупнейших банков страны, которые являются держателями около 80–90% счетов физических лиц, обязаны применять Open API.

Вместе с тем, внедрение новых технологий, как правило, лишь отчасти помогает решить существующие проблемы с устойчивостью банков. Главной задачей для большинства банков является достижение организационной гибкости. Для этого необходимо менять подходы к управлению персоналом и создавать стратегические партнерства по принятию решений, полезных для клиентов, в рамках более широкой экосистемы участников.

Согласно передовой практике, существующей в настоящее время в странах-членах ОЭСР, независимые директора не могут иметь никаких связей с исполнительным руководством по прежнему месту работы, не могут иметь с ним никаких существенных деловых связей, не могут получать от него дополнительного вознаграждения, не могут состоять с представителями менеджмента в тесной семейной связи или перекрестном членстве в советах директоров других компаний. Кроме того, в национальных кодексах корпоративного управления, существующих в более чем трети стран-членов ОЭСР, в том числе в странах, где введена двухуровневая система, также оговаривается необходимость обеспечения независимости независимых директоров от держателей контрольного пакета акций.

Соответствие данным принципам признано залогом финансовой и экономической стабильности и эффективности, создания атмосферы честности в предпринимательской деятельности, стимулирования долгосрочных капиталовложений.

Практически все перечисленные принципы нашли отражение в законах РК «Об акционерных обществах» и «О банках и банковской деятельности в РК», однако на деле находятся пути по их обходу. Так, в отдельных казахстанских банках необходимо полное обновление правления и совета директоров, включая независимых директоров, которые в отдельных случаях пока еще существуют лишь формально.

На сегодняшний день в Казахстане чувствительность к прозрачности банков пока проявляют в основном вкладчики, у которых сумма депозита превышает 10 миллионов тенге, то есть объем, застрахованный Казахстанским фондом гарантирования депозитов. Остальные вкладчики реагируют только при появлении негативной информации в СМИ или социальных сетях. С другой стороны, финансовая грамотность не должна рассматриваться как панацея – каждый человек имеет собственную специализацию и жизненные обстоятельства, которые не позволяют человеку полноценно разбираться в перипетиях финансового сектора. Более того, может быть иллюзия профессионализма, когда человек прочел одну книгу, и считает, что уже понял, как работает банковская система.

Финансовая грамотность людей определяется тем, насколько они понимают простые операции и механизмы, с которыми они сталкиваются ежедневно. Согласно исследованию Standard & Poor’s, уровень финансовой грамотности взрослого населения в Казахстане составляет 40%, что лучше, чем в остальных странах СНГ, но хуже, чем в развитых странах (в среднем 55%).

Участившиеся за последние десять лет «внезапные» дефолты казахстанских банков заставляют сомневаться в реальной устойчивости действующих банков и публикуемой ими отчетности. Но население пытается по привычке нести деньги в пятерку крупнейших банков, а остальные борятся за доверие клиента всеми возможными способами. Хотя у наиболее квалифицированных вкладчиков есть стремление хранить деньги в зарубежных банках, даже если это немного сложнее, чем размещать в местном банке.

Однако, учитывая ожидаемое упрощение входа зарубежных банков на казахстанский рынок в 2021 году, конкуренция на банковском секторе может усилиться. И как бы не получилось так, что население, получив выбор, сделает его в пользу иностранного банка. Но у местных банков пока еще есть время для совершенствования существующих бизнес-моделей, активного внедрения финансовых технологий, а также более полного соответствия стандартам корпоративного управления и прозрачности деятельности. И если все будет сделано по уму, тогда можно сказать, что они будут жить и после 2021 года.